Я обучаюсь быть железным прододжением ствола.
Вот стараешься же не замечать всего этого. Запираешься в четырех стенах и завешиваешь окна глухими шторами. Потому что там снаружи боль, там отчаяние, там эмоции других людей. А в этом маленьком мирке месяц за месяцем все хорошо. Чувства редких посетителей проходят сквозь мощные фильтры цинизма.
А как иначе? Мама с папой не научили меня выражению сочувствия. И что делать, если кто-нибудь надумает расплакаться, находясь в твоем личном пространстве?! Обнять, погладить по головке? Брр, это так попахивает человечностью. Все что я умею - это обходить опасные темы и мгновенно разряжать обстановку.
А иногда кому-то удается прорваться. Не всегда успеваешь зажать человеку рот, когда он вдруг решит пожаловаться тебе на свое горе. Не всегда успеваешь остановить свои руки, когда они собираются написать пару ласковых обидчику. Не всегда успеваешь зажмурить глаза, когда из них вдруг начинают течь слезы.
Циники тоже плачут, им тоже бывает больно, и в районе сердечной мышцы иногда наблюдаются фантомные боли, когда кто-то из своих получает в эту область удар ножом
А как иначе? Мама с папой не научили меня выражению сочувствия. И что делать, если кто-нибудь надумает расплакаться, находясь в твоем личном пространстве?! Обнять, погладить по головке? Брр, это так попахивает человечностью. Все что я умею - это обходить опасные темы и мгновенно разряжать обстановку.
А иногда кому-то удается прорваться. Не всегда успеваешь зажать человеку рот, когда он вдруг решит пожаловаться тебе на свое горе. Не всегда успеваешь остановить свои руки, когда они собираются написать пару ласковых обидчику. Не всегда успеваешь зажмурить глаза, когда из них вдруг начинают течь слезы.
Циники тоже плачут, им тоже бывает больно, и в районе сердечной мышцы иногда наблюдаются фантомные боли, когда кто-то из своих получает в эту область удар ножом
не так уж плохо?